На оккупированных территориях Россия ставит много новых памятников, а старые сносит или «совершенствует». Все ради оправдания «СВО» Главное из статьи украинского историка Юрия Латыша в «Новой газете Европа»

На территориях Украины, оккупированных Россией, создают, восстанавливают и разрушают огромное количество памятников. Украинский историк Юрий Латыш в статье для «Новой газеты Европа» анализирует эту деятельность. Он видит за ней последовательную идеологическую систему. «Медуза» публикует главное из этого материала.

Россия быстро и целенаправленно преобразует мемориальный ландшафт оккупированных территорий Украины: восстанавливает советские и ставит новые памятники, укладывающиеся в единый историко-политический нарратив. В этом нарративе нынешняя российско-украинская война представляется прямым продолжением прежних войн, в которых Россия неизменно выступает в роли освободительницы.

Центральное место ожидаемо отводится Великой Отечественной войне. Она превращается в идеологическую базу для оправдания «СВО». Восстанавливая советские памятники, российские власти не стесняются их «усовершенствовать»: обновлять или перерабатывать их смысл, добавляя элементы, которые связывают события прошлого с нынешними.

Например, на Саур-Могиле в Донецкой области, на месте ожесточенных боев 1943 года, в 1967-м создали мемориальный комплекс. В 2014-м, во время войны в Донбассе, комплекс был полностью разрушен. Россия создала на его месте новый по образцу старого, но к изображениям лейтенанта Григория Шевченко и других героев Великой Отечественной добавились изображения «героев ДНР»: Михаила Толстых («Гиви»), Арсена Павлова («Моторолы»), Владимира Жоги, Ольги Качуры. Теперь на Саур-Могиле проводятся церемонии, символически связывающие события 1940-х с событиями 2010–2020-х.

К другому «обновленному» советскому мемориалу — в Красном Луче Луганской области — добавили изображения древнерусского воина с датой «1185» (дата похода на половцев, описанного в «Слове о полку Игореве») и бойца «СВО» с датой «2025». Также там установили танк Т-72, участвовавший в «СВО», и вечный огонь, зажженный от пламени вечного огня в Москве.

Юрий Латыш отмечает, как настойчиво российская пропаганда, в том числе монументальная, проводит идею «преемственности поколений защитников русской земли» и «исторической миссии». Эта же идея пронизывает речи официальных лиц, в том числе на открытиях памятников на оккупированных территориях. Вся предыдущая история фактически становится предысторией «СВО».

Эта же идея диктует обильное использование образов Киевской Руси, включая тот же «полк Игорев»: они символически присваиваются, современная Россия фактически объявляется единственной законной наследницей Древней Руси.

С другой стороны, оккупационные власти «очищают» мемориальное пространство от памятников, которые воспринимаются как идеологически враждебные или просто утверждают украинскую национальную память и идентичность. Особенно это касается памятников, связанных с жертвами Голодомора, жертвами репрессий, а также с теми историческими деятелями, кто выступал против российского влияния.

Помимо откровенно конфронтационных военных памятников, оккупационные власти ставят и мирные — например, советскому актеру Евгению Матвееву в его родной Херсонской области. Такие мемориалы вписываются в концепцию «общей истории» России и Украины — относительно мягкое, но столь же идеологически заряженное выражение идеи, что украинской истории и украинской культуры самих по себе якобы не существует, а существуют только «общие».

Ключевым актором этой мемориальной политики является Российское военно-историческое общество (РВИО), которое курирует постройку и восстановление памятников, а также продвижение «правильной» версии истории. В Донбассе созданы региональные отделения РВИО, и они активно вовлечены в организацию мемориальных церемоний и образовательной работы.

Юрий Латыш приходит к выводу, что переделка мемориального ландшафта на оккупированных украинских территориях — это масштабная идеологическая операция, при помощи которой Россия стремится легитимизировать свою власть, представить восточную часть Украины частью «своего» пространства — и тем самым представить войну освободительной и справедливой.